Сережки хочу из «Сваровски». За шестьдесят фунтов. Хотя зачем мне они, я все время в кроссовках и джинсах!
Лиля считает себя счастливым человеком. У нее все есть. Жилье, работа, бойфренд и даже велосипед.
– У меня знаешь какая квартира классная! Вот увидишь, когда придешь в гости!
Лилина квартира похожа на общежитие. Там четыре комнаты, и везде живут черные. Лилин парень тоже черный, он платит за ее комнату, но живет в соседнем районе в отдельной квартире. Общая кухня и ванная с туалетом. В Лилиной комнате только самые необходимые предметы мебели.
– У меня своя комната! – восторженно повторяет Лиля, и я вижу, как ее это радует. Потому что в доме родителей она делила комнату с двумя сестренками-близняшками и вечерами готовила уроки на кухне, когда все ложились спать. Лиля – самая настоящая Золушка, только она не ищет принца и не стремится попасть во дворец. В октябре она едет в Африку, на родину своего парня, и эта перспектива приводит ее в восторг.
– Я ведь нигде не была, совсем нигде, кроме Литвы!
Сейчас она уезжает в Вильнюс повидать семью. Вторую неделю носится по распродажам и выбирает подарки. За полтора года независимой жизни она так и не расслабилась в отношении денег. До сих пор экономит каждый пенс. Подолгу обходит фруктовые киоски, чтобы найти самый лучший виноград по самой дешевой цене, но тут же скармливает его мне.
– Я его очень люблю, но мне с него плохо, – объясняет она на ломаном русском и сама над собой смеется.
У Лили нет никаких честолюбивых планов. Она исправно ходит на уроки английского языка в колледже и работает по два часа в день приходящей уборщицей в арабском Интернет-кафе. Ей платят десять фунтов в день, но это ее личные деньги. Этой небольшой суммы хватает, чтобы хорошо питаться и покупать необходимые мелочи. За жилье платит бойфренд. К работе Лиля относится очень ответственно и боится ее потерять так же сильно, как если бы это было место в крутом офисе. Она очень переживает, когда не успевает вовремя добраться или хозяин делает замечание.
– Тебе не кажется, что она чокнутая? – ворчит ее хозяин. – Она добрая, да, добрая, но немного чокнутая.
Лиля – это настоящий электровеник, за два часа работы она успевает не только прибраться в кафе, но и послушать музыку, проверить свой электронный ящик, почитать газету из-за спины администратора, поболтать с парой сотрудников и съесть хот-дог с кока-колой. Поэтому все очень расстроены, что она уезжает на два месяца. Новая уборщица добросовестно исполняет свои обязанности, получает деньги и уходит. Она убирается чище Лили, но чистота в кафе интересует только босса. У новой уборщицы муж и двое детей, она не шутит и не задирается. Поэтому все ждут, когда вернется Лиля, и все время спрашивают меня: «Ну что там у Лили»?
А Лиля очень переживает, что ее могут не взять обратно, когда она вернется из своих поездок. Я пытаюсь ее убедить, что новую работу за семьдесят фунтов в неделю она найдет за два дня, но она отмахивается. Ей нравится, что она весь день свободна и может учить английский. Этот процесс продолжается уже год, но она не унывает. Как по-русски, так и по-английски она говорит очень бойко, хотя и допускает массу ошибок. Так часто бывает с очень общительными людьми. Они могут обладать способностями к языкам или не обладать, но молчать они не в состоянии. И если их иностранный лексический запас ограничивается двадцатью словами, будьте уверены, они будут использовать их в полной мере.
Ее жизнь, наверное, была бы абсолютно счастливой, если бы не вечный страх потерять то, что она имеет. Видимо, ее детство не отличалось стабильностью, и она в любой момент ожидает краха. Уволят с работы. Украдут велосипед. Поругается с бойфрендом. Выгонят с квартиры. Она очень нервничает, когда я пытаюсь предложить ей подыскивать альтернативные варианты. И даже злится на меня. Ей все нравится, она ничего не хочет менять. Она знает, что когда-нибудь придется возвращаться в Литву и получать образование, но пока ей не хочется приближать этот момент. Двух недель отпуска, проведенных в Литве, ей хватает, чтобы окончательно понять: в Лондоне ей нравится гораздо больше.
На работу Лиля ездит на велосипеде через два парка и очень гордится, что не тратит денег на проезд.
– У меня в неделю уходит меньше трех фунтов! – хвастается она. – Это потому, что у меня квартира в центре, и работа недалеко, и велосипед есть!
Я вспоминаю почтальона Печкина, который подобрел, получив велосипед, и смеюсь.
– Можешь пойти со мной в воскресенье пофотографировать? Ты ведь знаешь, куда можно пойти? А то дома будут фотографии просить из Лондона, а я нигде не была.
Я ужасаюсь. За первые две-три недели в Лондоне я облазила все основные достопримечательности и отсняла две сотни фотографий. И потратила кучу денег. Лиля деньги тратить не любит и гораздо больше радуется удачно сэкономленным деньгам, чем удачной покупке.
– Кому мне оставить комнату? – переживает она целый месяц. – Меня два месяца не будет, а мой мальчик будет платить за комнату. Ты не хочешь жить в моей комнате?
Я благодарю и отказываюсь. У меня уже есть комната. Я предлагаю ряд девчонок из колледжа, но Лиля мотает головой. Ей нужен надежный человек. Полгода назад она уезжала отдыхать на море и пустила девочку из Литвы. К Лилиному приезду девочка исчезла со всеми ее вещами, не оставив даже пары носков, и Лиле пришлось все покупать заново. Еще пару недель она придирчиво подыскивает кандидатуру, и квартира так и остается пустой.
В день ее отъезда я застаю ее за развешиванием сникерсов на ниточках по всей комнате.
– Мой мальчик очень любит сникерсы, – объясняет она. – Он всегда приходит ко мне и спрашивает: «А нет ли у тебя сникерса?» А тут он придет в комнату, когда меня нет, а везде сникерсы – здорово, правда?
Мне совершенно нечего возразить.
И увидел я новое небо и новую землю…
Три рижские истории
Для англичан что поляки, что украинцы – одно и то же. Русские от литовцев или латышей тоже мало чем отличаются, даже говорят меж собой на одном языке. Просто одни вошли в Евросоюз, а другие не вошли. И одним нужна виза для въезда в Великобританию, а другим не нужна. Вот и получается, что разница между литовцем и русским – всего четыре буквы. ВИЗА. И только для того самого литовца или русского эти четыре буквы приравниваются к огромной пропасти. И если литовцу, чтобы поехать в Великобританию, нужно просто купить билет на самолет или автобус, то русскому потребуется определиться с программой, по которой можно въехать в страну, потратить несколько месяцев, чтобы пройти по критериям этой программы, а потом несколько лет, чтобы все эти критерии грамотно обойти и при этом из страны не вылететь. А когда они оба приезжают в страну, разница тоже очень чувствуется: у них может быть одинаковый уровень языка, одинаковый опыт работы и одинаковое непонимание местной системы вещей, но литовец на работу устроится быстрее, потому что с паспортом Евросоюза везде возьмут. И поменяет ее быстрее, и новую легче найдет. Быстрее денег заработает и быстрее с жизненными планами определится, чем русский. Потому что у него, у русского, уйдет еще много времени, денег и энергии на попытку вписаться в свои визовые условия, а потом регулярное продление этой самой визы.
При такой системе вещей кажется, что русские, должно быть, работают в Лондоне только грузчиками и уборщиками, а литовцы и прочие поляки занимают престижные места в банках, университетах и офисах солидных компаний. Отнюдь. Сколько лет живу в стране – не вижу никакой разницы! И новые граждане Евросоюза, несмотря на все их визовые преимущества, точно также работают официантками, няньками, строителями, ремонтными и сельскохозяйственными рабочими.
Тут уже дело не в документах, а в менталитете, о котором постоянно сокрушается моя знакомая англичанка, много лет проработавшая в государственном департаменте социальной защиты и повидавшая немало иммигрантов на своем веку. Ей казалось, что нашим людям недостает информации, а если
